— Она его любит?

Главное, чтобы сердце не выскочило из груди в ожидании ответа.

— Нет.

— То есть не расстроится, когда узнает, что Лир и я…

— Нет, Ари. Скорее обрадуется. А уж как Сирин, ее возлюбленный, будет счастлив!

— Зачем тогда так меня пугать?

— Есть определенные сложности, ты должна быть к ним готова.

— Объясни, не понимаю.

— Лир и я из знатных родов. Наши отцы спят и видят, как бы поскорее породниться. Едва родилась Силадерь, как они заключили брачный договор и сделали все возможное, чтобы моя сестра и Лир влюбились друг в друга. Мы втроем проводили вместе лето, сдружились, побывали в стольких передрягах… Но из дружбы у Лира и Силадерь так и не выросла любовь, не расцвела.

— То есть ваши родители будут против расторжения помолвки?

— Ари, Лир единственный… — Аран остановился и замолчал, не договорив. — Как же сложно дается мне это обещание не рассказывать тебе правды, Ари!

— Но ты переживаешь, да?

— Я не знаю, из какого ты мира, Ари, но в Ларейе по любви женятся только простолюдины. Бывает так, что брак заключается на определенный срок, если какому-нибудь роду нужен сильный наследник. Через время пара становится свободна от обязательств друг перед другом.

— Думаешь, Лир предложит нечто подобное?

Аран как-то грустно усмехнулся:

— Полагаю, в его жизни будешь лишь ты, Ари. Но ваш брак может принести неприятности. Лир справится, если будешь в него верить.

— А из какого знатного рода Лир?

— Я связан обещанием, забыла? Ты даже не удивилась моим словам.

Пожала плечами. Не объяснять же ему, что рубашки у Лира слишком дорогие для простолюдина. И в деньгах он явно не нуждался.

— Манеры у него, Аран, хорошие, — улыбнулась я, сглаживая неловкость. — Ты сказал, что тоже из знатного рода и у тебя две сестры. То есть в наследнике нуждается не твоя семья, а семья Лира? И я на эту роль не гожусь?

— Тир, брат Лира, женат на Эридейле, еще одной моей сестре, как ты уже знаешь. Лир по договорному браку на определенный период должен был жениться на Силадерь.

— Определенный — это…

— До рождения сына.

— Ваши семьи начнут враждовать?

— Нет, не думаю, просто… Я бы хотел, чтобы ты оказалась готова к последствиям. Лир не собирается рассказывать, но я считаю, он не прав. Ты сама должна решить. Если помолвку с Силадерь разорвать не получится, а это, увы, возможно, тебя не ждет ничего, кроме статуса дайари.

— То есть…

— Любовницы, если так тебе проще уловить смысл. Хотя у магов это слово означает избранницу сердца, единственную, самую желанную женщину на свете. Просто не каждый аристократ может позволить себе любить. Долг и чувства порой несовместимы. Надо — значит поступят как того требуют обстоятельства.

Вытаращилась на Арана.

— Я ведь никогда…

— Не согласишься на подобное. Знаю, Ари. И такая вероятность мала. Но ты должна…

Аран покачал головой, не договорив.

— Иногда дайари быть проще.

— Почему?

— Примут любой, особенно в ситуации Лира. С дайари не расстанешься, как с женой. Это навсегда, на всю жизнь. Если маг откликнулся сердцем, то без избранницы будет терять силу.

— Дайари может стать женой? — спросила я, шокированная его словами.

— Да. Но вам с Лиром потребуется разрешение Совета магов.

— Потому что он из знатного рода, а я — нет?

— Да.

То есть если ситуация повернется так, что Лиру придется жениться на Силадерь, а потом, после рождения наследника, развестись, жениться он на мне все равно сможет только с разрешения Совета магов. Но разве я соглашусь на подобный исход?

— Аран, а как же законы магов, гласящие, что, проведя ночь с невинной девушкой, они обязаны на ней жениться? В нашем случае это сработает?

— Ари, — мягко начал Аран, — это закон для людей, не обладающих способностями, и только. Ты же… нечисть. На тебя закон точно не распространяется. И поверь, обмануть магов, скрыть твою сущность не получится, даже если захочешь. Проверят.

Надо же, Лир мне этого не сказал. Почему?

— Аран, просто стать дайари — это одно, но таким способом, как описал ты…

— Как любая русалка, ты слишком горда и независима для этого, Ари. Я искренне желаю тебе счастья, но, пока есть выбор, возможность, — подумай. Хорошо?

— Аран, если я захочу уйти, Лир отпустит? Ведь если искренне любишь…

Я не желала попасть в клетку, пусть и золотую. Никогда и ни при каких обстоятельствах не смогу делить Лира с кем-то еще. Пусть даже с такой же несчастной женщиной, как и я.

— Тот Лир, которого я знаю, Ари, отпустил бы. Но он изменился. Никогда не видел его таким, как в тот момент, когда тебя похитили. Почти потерял контроль над силой. Если дайари — шансов мало. Хоть представляешь, какая это будет для вас обоих боль, если ты захочешь уйти, а он отпустит? Шанс умереть от тоски так велик, что только ненормальный решится на подобный шаг.

Каждое слово Арана падает в мою душу, словно камень, ранит острыми краями.

— Аран, если я захочу уйти, а Лир решит иначе…

— Ари! Неужели ты думаешь, что сможешь сбежать, если Лир не отпустит? Он темный маг! Если нужно, весь Аридейл разнесет по камушку, обыщет всю Ларейю, но тебя найдет, уж поверь. Он никогда — слышишь, Ари, — никогда не желал чего-либо так сильно, как тебя. Разве только отомстить убийце матери.

Я не знала, что чувствовала в этот момент больше: страх или надежду. Любовь ли это? Или просто страсть? Сердце ведь просит именно того, запретного и нежного.

— Аран, если все сложится так, что я пожелаю уйти, ты мне поможешь, несмотря на дружбу с Лиром?

Эльф удивленно приподнял брови:

— А ты уверена, что захочешь?

— Да, — тихо ответила я.

— А что, сможешь?

— Не знаю.

Но я точно не собиралась становиться чьей-то игрушкой, как бы ни любила. Аран меня поймет: у него есть сестра, которая могла оказаться на моем месте.

— Аран!

— Да. Мою клятву верности никто не отменял, хотя я и без нее бы помог. Даже если Лир меня прибьет.

— Надеюсь, до этого не дойдет.

Я вздохнула. Лир уберегает меня не от того, от чего следует. Потом ведь только хуже станет. Но, по крайней мере, теперь понятно, чего он опасается, когда говорит, что принесет в мою жизнь боль.

— Не сердись на Лира, Ари. Принять такую связь, как алитэйя, что означает вечная, непросто. Он долго не решался признаться даже самому себе, что влюбился, очень растерялся, оказался не готов к такому исходу. Еще бы! Непоколебимый самоуверенный темный маг, наделенный огромной силой, а любит какую-то девчонку, — засмеялся эльф. — По-моему, ты его зацепила именно тем, что не побоялась.

— Да уж, конечно! Да я просто ничего о Лире на тот момент не знала. Возможно, вела бы себя чуточку осторожнее.

Аран рассмеялся, сверкая сапфировыми глазами.

— А как понять, что это именно алитэйя? — не удержалась я.

— Когда потребность в другом человеке становится настолько сильна, что теряешь контроль над силой и эмоциями. Никого другого не видишь. И уже нет запретов, барьеров, сомнений. Остается лишь страх — потерять единственную женщину, которая делает тебя живым.

— И когда Лир понял, что наша связь именно нерушимая? — спросила я, протягивая руки к костру.

— Когда ты от нас уплыла. Я тогда не понял, почему он сходит с ума. Думал, проклял кто-то. — Аран усмехнулся, но как-то грустно. — Он не играет, Ари, не думай.

— У него было так много женщин?

— Спроси у Лира.

— И ты, когда понял, что Лир встретил дайари, отступился, отказался от меня?

— Да. И, если честно, сложись все у нас, было бы проще.

Он прав, не поспоришь. Силадерь и так не в восторге от этого брака, а дайари, постоянно находящаяся рядом, многое бы усложнила. А теперь даже неясно, как все повернется.

— А о моих чувствах ты не подумал, Аран?

— Ты могла быть со мной счастлива, Ари.

— Ты ничего не знал…

— И вел себя как эгоистичный болван?